- Не стоит меня недооценивать, мисс Свон, - кривит красивые губы Регина, и ненависти, что сквозит в её взгляде, хватит, чтобы наполнить каждое яблоко в её корзине. – Вы себе даже не представляете, на что я способна.

В этот момент она действительно похожа на Злую Королеву – ту самую, которая в сказке приказала убить Белоснежку лишь из зависти к её красоте и молодости. Вот только Эмме трудно представить такую Белоснежку, красоте которой позавидовала бы Регина Миллс. И Мэри Бланшард уж точно не подходит на эту роль. И представляя мэра Сторибрука в образе сказочной злодейки, Эмма понимает, что не может верить в известный сюжет, ей нужно иное объяснение стремлению Королевы погубить Белоснежку, более убедительное, более подходящее под характер Регины. Объяснение, которое не оставит сомнений и расставит всё по своим местам.

Но Эмма Свон привыкла быть последовательной, а потому выкидывает из головы сказочные ассоциации и параллели. Она не верит в сказки, ни в злые, ни в добрые, и Регина Миллс – просто властная стерва, которая украла у неё сына. В ней ничего королевского, ничего неоднозначного, ничего красивого. Даже если допустить, что образ Злой Королевы в сказках искажён и в действительности та была куда более логична и рациональна в своих действиях, никакого отношения к Регине это не имеет.

Однако придя в яблоневый сад госпожи мэра с бензопилой в руках, Эмма почему-то не уверена, что именно толкнуло её на это: хулиганское желание сломать любимую игрушку своего врага – или стремление продемонстрировать серьёзность собственных намерений. Потому что от ответа на этот вопрос зависит, как именно она относится к Регине – как к обычной стерве или как к сказочной Злой Королеве из книги Генри, для которой её яблони и впрямь являются единственным, что она любит? И если второе, то что, чёрт возьми, она творит? И во что верит?..

Грань между вымыслом и реальностью становится опасно зыбкой, и Эмма заводит бензопилу, кажущуюся такой неуместной в этом сказочно красивом саду.