-- Тронный зал мигом опустел, как только с плеч полетели первые головы. Их несчастливые владельцы еще некоторое время беспорядочно метались по каменным плитам, подбирая свое имущество и кое-как прилаживая его на плечи. Затем испарились и они, оставив своего разгневанного повелителя одного среди круглых стен. Ну не считать же в самом деле за достойную компанию королю младенца? К тому же человеческого. Малыш в полосатом костюмчике так не считал. Он сидел на полу, вертел головенкой, удивляясь, куда это разбежались все забавные существа, и постукивал по полу чьей-то потерянной в спешке кривой ногой.
Джарет в порыве слепой ярости сорвал застежку с плаща и запустил ее в сторону мертвых часов.

Всего два взгляда по возвращении – один на ликующих вокруг ребенка гоблинов, другой – на циферблат, – и сразу же стало ясно, что всё кончено. Стрелки неподвижны, механизм безмолвен, соглашение расторгнуто. Сары нет в Лабиринте.

Безжалостно скомканный плащ отлетел к бочке, взметнув тяжелой полой вихрь пыли. За бочкой кто-то сдавленно и тонко чихнул. Джарет сжал кулаки. Вдох. Выдох. Изобразив на лице надменное спокойствие, король отошел к трону, поднялся, воссел на него, скрестил обтянутые серыми лосинами ноги, выдержал паузу, тщательно взбивая пышные манжеты, и только потом чуть повернул голову к своему лежащему на полу плащу.
- Румпельштильцхен.
- Слушаю, - раздалось позади над самым ухом.
Джарет с истинно царственным величием обернулся и встретился взглядом с заместителем главы Большого королевского совета. Тот склонил голову в знак почтительного внимания. Оба старательно не заметили ни дрогнувших плеч одного, ни шажка назад, быстро сделанного другим.
- Я думал, ты там, - с достоинством указал король на тень за бочкой.
- Я думал, ты туда чем-нибудь запустишь, - с интересом поглядел туда же советник.
Король украдкой шевельнул пальцами другой руки, пряча что-то в рукаве.
- Мы собираем Совет.
- Какой? - уточнил советник, почему-то хихикнув.
- Большой, - строго пояснил король.

Советник легко соскочил с постамента, пренебрегая ступенями, и танцующим шагом обежал тронный зал в привычном ритуале: простучать несколько настенных морд на на предмет истинной декоративности, заглянуть в яму в центре каменного амфитеатра, спихнуть с подоконника не разбуженную переполохом черную курицу, и толкнуть двери, спугнув парочку особо любопытных (или же особо тупых) стражников у огромной и никогда не применявшейся по назначению замочной скважины. Один за другим раздались два глухих шлепка, и от тронного зала к караульной бодро поползли две большие лохматые фиолетовые гусеницы.
- Напомни превратить их обратно, - попросил Румпельштильцхен, ловко подхватывая на ходу королевский плащ с пола.
- Ничего, и так выживут, - угрюмо заметил Джарет, принимая подношение и небрежно закидывая его на изогнутые рога за спинкой трона.
- Какая королевская расточительность! Между прочим, тебе известно, сколько времени заняло обучение твоего последнего гарнизона?
- Я смотрю, тебе что-то многое становится известно. Мы желаем знать, готов ли Совет?
- Ты тут, я тут. Назначил кого-то еще?
- Кого? Только на материал для гусениц и годятся. Окликни этих олухов, пусть унесут ребенка.
- Мы быстрее справимся, чем они будут вверх-вниз ползать. Да и несмышленыш еще слишком мал, чтобы быть помехой.
- Ну так пусть сидит, - раздраженно крутанулся король на сиденье, забрасывая ноги на подлокотник. - Докладывай.
- Ты уже и сам всё видел, - небрежно помахал советник когтистой рукой в сторону замерших часов. – Встали.
- Видел, - мрачно подтвердил король. – Как это было?
- Никак. Тик-так, тик-так – бряк! Просто взяли и встали.
- Что еще?
- Он, - указал советник на гукающего над ногой ребенка. – Всё кончено.
- Да.
- И ты получил своего нового подданного! - вскинул советник ладони в победительном жесте.
- Да.

Румпельштильцхен пригасил ухмылку на своем чешуйчатом лице, поднялся на возвышение, подвинул королевские ноги и присел на подлокотник трона.
- Что не так?
Король, не отводящий глаз от часов, словно бы он прощупывал их взглядом, отозвался не сразу.
- В городе опять волнения.
Советник только пожал плечами.
- Они популярнее ярмарок и публичных казней, а разгребать потом меньше.
- Кривой мост разрушен.
- Наконец-то! Наконец-то ты убедишься, что отстроить новый куда дешевле, чем без конца восстанавливать этот кошмар.
- Пятая бригада чистильщиков...
- Да, слышал, ну так что? Маленькие засранцы отращивают себе лапы быстрее, чем ты льешь огонь и сеешь змей.
Король прикрыл глаза и сжал переносицу, как после сильного напряжения.
- У нее были все шансы добраться прямо сюда. Так почему?
- Есть многое на свете, мой король...
- Утихни.
Советник послушно замолчал и на некоторое время замер, наблюдая краем глаза за возящимся на полу малышом.

Тот как раз закончил снимать с оставленной ноги башмак с бубенцами и довольно загромыхал лично добытой игрушкой в сторону двух существ, больше всего напоминавших ему привычное окружение среди бесконечного разнообразия морд и рыл. Темный, с кожей заморской ящерицы и ее же глазами, шевельнулся.
- Все эти мелкие бытовые неурядицы не смогут перевесить в твоем сердце радость от такого ценного приза, не так ли?
Бледный, с прической, неуловимо напоминающей ворох перьев, повернул свое сумрачное лицо и окинул ребенка быстрым взглядом.
- Из него выйдет потрясающий гоблин.
- Рожки и копытца, может быть? – захихикал темный, звуча в унисон с дребезжаньем бубенцов.
Бледный молча вернулся глазами к часам. Темный постепенно затих, но вскоре беспокойно заерзал на своем насесте.
- Смею надеяться, эта крохотная деталь не настолько омрачила наш успех, чтобы помешать тебе припомнить свои обещания.
- Обещания? - соблаговолил отозваться король, приподнимая бровь.
Советник облизнул губы.
- Моя отставка. Ты обещал, что мы обсудим её по завершении этого предприятия.
- Давай обсудим. Как ты понимаешь, решение всех этих мелких бытовых неурядиц может стать большой головной болью, если они свалятся на одни плечи. Мне по-прежнему нужен кто-то, чтобы справляться с ними. А из всех, кто меня окружает... Не смотри на ребенка - этот несмышленыш еще слишком мал, чтобы стать подмогой.
- Поэтому ты решил заполучить и его сестрицу в придачу? – внезапно резко огрызнулся темный.

Бубенцы, противно отзвенев последний пассаж, смолкли - башмак, обернувшийся рогатой мышью, кинулся из зала наутек. Ребенок радостно взвизгнул и пополз следом. Двери, пропустив мышь, захлопнулись. Король опустил руку и многозначительно посмотрел на своего советника.
- Или не поэтому? - обронил тот в тишину, разглядывая нос своего сапога.
- Тебе становится ЧЕРЕСЧУР много известно, Румпельштильцхен.
- Я горд, что ты отметил это, мой король. Жаль, я не могу признать, что это целиком и полностью твоя заслуга.
- И ты стал СЛИШКОМ много себе позволять.
- Осведомленность теснит приличия, - осклабился советник, но сразу посерьезнел. - Почему ты не сказал мне?
- Что именно? Что от твоей разбухающей наглости у нас скоро стены затрещат?
- Ну хотя бы, что... ребенок тебе больше не нужен.
- Впрочем, это не наглость, а глупость. Он мне нужен.
- Конечно, - протянул советник, закидывая ногу на ногу. - Но теперь чуть меньше, чем прежде. Думаешь, я не чувствую разницы?
- Что тебе с того?
- Что мне с того? Я бегал как проклятый, отыскивая лазейки. Сутками бился, сплетая дороги. Я - не ты, я не парю на мягких крыльях. Но всё-таки я прошел там, где и ты бы не пролетел. И что мне с того? Столько сил положено на то, чтобы отыскать его - единственного верного. Столько времени убито, чтобы ты смог подступиться к нему. А ты... Почему ты не сказал, что тебе нужна она?
Под сводами зала вспыхнуло и громыхнуло. Ребенок, оставив попытки попасть за дверь, скрылся за опрокинутой скамьей и вдохновенно заревел. Король, сердито оттолкнувшись ногой от вмиг опустевшего подлокотника, вскочил и сбежал по узким ступеням. Снова громыхнуло. Король раздраженно щелкнул пальцами. Под сводами стихло, за скамьей - нет. Взмах руки, хрустальный блеск, такой же хрустальный звон. Ребенок, кося мокрым, но любопытствующим глазом, выглянул из своего укрытия, оценил обстановку и деловито пополз к яме, затянувшейся блестящей лужицей. По поверхности ее в веселом хороводе скользили странные сине-зеленые создания. Король оглянулся - Румпельштильцхена нигде не было видно.

- К твоему сведению, этот вопрос не находится в ведомстве Большого совета, - сухо сообщил король своему трону с подозрительно бугрящимся плащом за ним.
- Напрасно, - с чувством отозвался со стены массивный канделябр слева от трона. - По-моему, твой Малый совет - ты и еще раз ты - в этом вопросе не очень преуспел.
Король вздохнул.
- Следующий разряд полетит в твою голову.
Голова, обращенная макушкой вниз, тут же высунулась из своего укрытия.
- Ты бы еще недельной ссылкой на Болото пригрозил.
- Могу устроить, - буркнул король, отворачиваясь.
Румпельштильцхен, не меняя положения, быстро спустился по стене, спрыгнул на ноги и принялся счищать застывшие капли воска с кожаного камзола, ловко поддевая их кривым когтем.
- Устрой мне свободный выход отсюда.
- Ты свободно выходишь на поверхность всякий раз, как только пожелаешь, - пожал плечами король, склоняясь над ребенком и разглядывая доверчиво протянутые ему половинки одной из созданных тварей.
- И всякий раз, как только пожелаешь ты, - напомнил советник.
Король провел пальцем над детской ладошкой, тварь встряхнулась каждой половинкой и соскочила вниз, вливаясь в танец в двойном количестве. Король выпрямился.
- И?
Советник стер с лица усмешечку и сделал вид, что у него появилось важное дело за троном. Король вновь наклонился к младенцу, нетерпеливо что-то гудящему. Советник, оставив свои важные дела и приличия в придачу, уселся на трон и подпер щеку рукой, глядя на человеческого детеныша. Пока еще человеческого. Тот с достоинством излагал свою непонятную информацию королю гоблинов. Тому, кто одним только упоминанием свой персоны гарантированно вызывал страх и трепет у каждых... полутора обитателей Лабиринта. Иногда и буквально полутора. Взять хоть нелепую Шляпу и ее подопечного. Или того простодушного шиша, приютившего на своих плечах потерявшуюся голову. Впрочем, сама голова упрямо утверждает, что если кто и потерялся, так это ее глупое тело. Неделя прошла, а оно так и не объявилось - надо посылать на Топи поисковую бригаду. До чего ж они все ему огоблинели...

- Замечтался?
Застигнутый врасплох Румпельштильцхен сделал ленивую попытку встать, но король уже сел у подножия собственного трона, вытягивая ноги на ступенях и снова разглядывая часы.
- Что-то не так...
- Да, - согласно кивнул советник, - в прошлый раз эти болваны чуть не оставили на Топях половину собственных лап, а всё что нашли – старый ночной горшок.
- Что? – недоуменно переспросил король. - Какой горшок?
- Ночной. Старый и дырявый. С нацарапанной неприличной надписью на дне. Изнутри.
Король обернулся и посмотрел на того, кто был известен всему Лабиринту, как самое приближенное к королю лицо. Лицо это было снедаемо думами.
- Я бы сказал, тебе стоит прогуляться.
- Да, - встрепенулся советник, - верно. Так ты меня отпускаешь?
- Наверх? Разумеется. Ступай.
Румпельштильцхен соскользнул на ступени, усаживаясь рядом с королем.
- Ты отлично знаешь, что я имею в виду не поверхность. Я не хочу подниматься, я хочу уйти. Мне мало поверхности. Мне мало города. Мне мало цитадели. Мне мало всего этого перегоблинского Лабиринта. Не делай такой мины, это не может быть новостью для тебя. Я начинаю задыхаться здесь.
Выражению королевских глаз и ледяная гора обзавидовалась бы.
- Вот как?
- Прости, но это твой мир, мой король. Насквозь твой. Со всеми дверьми и проходами - тайными и явными. Со всеми поворотами и тупиками - ложными и истинными. Со всеми тварями и нетварью - разумными и не слишком. Со всеми снами и фантазиями – кошмарными и упоительными. Он весь твой - от и до. Мне нет в нем места. Поверхность... что поверхность... Жалкая отдушина. Позволь мне уйти отсюда. Ты ведь обещал.
- Я обещал поговорить. Мы говорим.
- Говорю я, а ты только делаешь вид, что слушаешь.
- Зачастую это оказывается самым лучшим разговором, тебе ли не знать, господин заместитель главы Большого королевского совета.
- Провались ты в Топи со своим Советом и старый горшок с собой прихвати! – вскочил со ступеней Румпельштильцхен и юркнул вниз, не слишком разбирая дорогу.
Неосмотрительно сбежавшая из игровой лужи тварь попалась ему под ноги и с громким чавканьем была впечатана в камень.
- Ну еще в Болото меня пошли, - словно оттаял от этой вспышки король и, потерев отсиженный локоть, перебрался на удобное сиденье, разваливаясь в нем по своему обыкновению.
- С удовольствием! – признался советник, брезгливо отдирая от пола сине-зеленую лепешку под суровым детским взглядом. - Что еще тебе нужно от меня?
- Немного – бойся меня, люби меня, делай всё, как я скажу...
Узкая рука в перчатке взлетела из пены кружев, и сине-зеленая лепешка с выпученными глазами зависла в воздухе над королевской головой, чуть покачиваясь вокруг своей не очень ровной оси.
- ...и не бросай в нашу особу тварей подозрительного происхождения.
- Прошу простить, - опустил глаза советник, оглядываясь в поисках разутой и забытой гоблинской ноги. Совершенно обычного и абсолютно понятного происхождения.
- За скамьей, - подсказал король, замысловато крутя пальцем в воздухе.

Парящая над ним лепешка быстро вспухала, принимая шарообразную форму и почему-то отливая лиловым. Ребенок, наблюдая за действом, восхищенно булькал и пускал пузыри. Румпельштильцхен, отодвинув скамью, посмотрел на найденную ногу, на занятого надувательством повелителя, опять на ногу...
- Нашел?
- Да.
- Узнаёшь?
- Уорфл, наверняка.
- Еще один образчик сырья для гусениц, - невесело хмыкнул король, встал и направился к стихийной «детской», подталкивая перед собой качающийся в воздухе одутловатый грязно-лиловый шар. – И ты всерьез думал уйти и оставить меня с ними? Одного?
- А это что?! – возмущенно указал советник на тянущего руки к новой диковине ребенка. – Тебе была нужна свежая кровь – ты ее получил.
- Этого мало.
- Теперь ты торгуешься?
- А ты пытаешься объехать меня на кривой ноге. Его будущее в будущем, сейчас это всего лишь неразумное дитя.
- Он быстро вырастет.
- Известно ли тебе, сколько сил требуется на то, чтобы вот из этого забавного, но пока совершенно бесполезного несмышленыша получить истинного гоблина?
- Нет, - помолчав, признал советник. – Но ведь ты справлялся прежде, верно?

Король, не отвечая, повернулся на каблуках и неспешным шагом пошел по кругу.
- Ты получил желаемое, так почему я не могу? – не отставал Румпельштильцхен, следуя за ним тенью. – У тебя будет этот малец, весь твой Лабиринт и несколько незабываемых лет в придачу, а мне дай свободу. Ну разве я не выполнил свою работу? Разве я не сделал всё, как ты хотел?
- Ты сделал прекрасную работу, мой друг, - задумчиво согласился король, останавливаясь под безжизненным циферблатом. – Работа была ювелирной... Но некоторые из наших поданных немало нас удивили. В том числе, привратник. Впрочем, с ними я разберусь позже, а вот часы...
Советник покосился на неподвижные стрелки.
- К чему это напрасное беспокойство? Они уже не могут принести ни пользы, ни вреда - это просто хлам.
- И это не должно меня беспокоить? Мощнейший гарант соблюдения сделки – хлам. Ты представляешь, сколько времени я убил на эту модель? Двусторонний механизм слежения, автоматическая регистрация нарушения условий. Не сбить, не подкупить, не запутать... Совершенно отвратительно. Я до сих пор горжусь ими.
Советник хмыкнул.
- А тем, что притронуться к ним мог только ты, гордишься особо?
- Я создатель, мне и привилегии. Но это еще не значит, что я вел нечестную игру. Если бы условия сделки нарушил я...
- Если бы? Ты стрелки переводил!
- А, не будь ханжой – всего лишь немного поднял ставки. Но если бы они сочли это за нарушение, дитя в ту же минуту должно было вернуться наверх.
- Из чего следует вывод, что нарушитель – она. Это тебя так потрясает?

Королевское плечо совершило плавное движение, другое... Румпельштильцхен осторожно заглянул сбоку – по черной перчатке скользил хрустальный шарик с отражающимся девичьим образом в нем.
- С ней же ничего не сталось, - буркнул советник, отступая.
Шарик замер на кончиках пальцев. Потом рука вновь изогнулась, и он продолжил свой стремительный бег.
- Вернулась в отправную точку. Домой. Но что-то произошло с дорогами туда. Я никак не могу прощупать путь, я просто ни одного из них не чувствую. Этого не должно было случиться. Что она могла сотворить, чтобы вызвать такую реакцию?
- Волнения в городе? Разрушенный мост? Порча машин и обслуживающего персонала?
Король, не прерывая своего занятия, развернулся и посмотрел на советника в упор. И тут же коротко рассмеялся.
- Брось, при нашем договоре это мелочь... всего лишь уловка. Такова уж игра.
- Ну а как насчет отказа от игры? – предположил Румпельштильцхен, водя глазами следом за порхающим по ладони кристаллом.
- Сдалась и повернула назад... Вариант, лежащий на поверхности.
- Забавно сказано. Но почему и нет?
- Потому что я не верю. Она не могла сдаться. И она была так близка к цели. Мы были близки к цели.
- Мы? Как, интересно, ты собирался убедить ее в этом «мы»?

Кристалл исчез в руке без следа.
- Ты что-то сказал? – переспросил король ледяным тоном.
- Ничего, - отступил советник назад. – Ровным счетом ничего.
- Ничего? – пошел лед опасными трещинами. – Ничего? Нет, господин заместитель главы Большого королевского совета, кое-что тебе всё же придется сказать!
- Что? – попятился Румпельштильцхен от наступающего грозного повелителя.
- Кривой мост, - отчеканил король, не спуская глаз с настороженного лица. Ему показалось, что оно стало чуть менее напряженным, чем мгновение назад. – Этот проклятый мост, к которому я ясно запретил тебе подступаться со своими планами. О котором я тебе недвусмысленно запретил даже думать!
- И я тебя ясно понял, - не глядя, вскочил Румпельштильцхен на ступеньку к полукруглой арке. – Недвусмысленно. Просто он...
- Даже не смей заикаться о его и без того плачевном состоянии! Он стоял там сотни лет и простоял бы еще столько же! Так что же случилось с ним сегодня?
- Откуда мне знать, я не провидец, - тихо огрызнулся советник, загнанный к балкону. - Но если тебе так хочется пророчеств, пожалуйста: разбудишь свое новое приобретение – я перед ним больше скакать не стану.
Король оглянулся через плечо – ребенок спал верхом на грязно-лиловой «подушке», кривя во сне рожицу.
- К тому же, у тебя это лучше выходит, - неосторожно хихикнуло над ухом.
Король сделал резкое движение.
- Последнее предупреждение перед тем, как ты взлетишь пестрой бабочкой, - сообщил он, понизив голос.
- Бабочки у тебя выходят хуже, - прижался к перилам Румпельштильцхен, опасливо глядя на угрожающе нацеленную на него руку. На ладони мучительно медленно завихрялась хрустальная масса.
- Высоко же, - забеспокоился Румпельштильцхен, вцепляясь в каменную ограду.
Масса начала принимать форму шара.
- Ну хорошо, хорошо – да! Это я.

Недоформировавшийся шар истаял в воздухе. Советник все еще в своем собственном обличье вылетел обратно в зал и с глухим звуком затормозил о бочку.
- Ладно, - торопливо одернул он камзол, делая вид, что стремился сюда сам. - Где я прокололся?
Король еще немного постоял на балконе, глядя вдаль, потом неспешно спустился. Очень неспешно. С перчатки все еще слетали мелкие хрустальные брызги.
- В подборе исполнителей. Представь себе мое неприятное удивление, когда моей аудиенции испросили Грондигг и Сэльдвигг. Прямо среди развалин.
- Вот ведь тролли, - буркнул советник, ковыряя пробку на бочке.
- Интересное проявление тугодумства - сначала совершить и только потом донести.
- Это потому, что я не плачу вперед, - пояснил советник. – Совершить, получить плату, а потом донести. А ты говоришь – только на гусениц годны.
- Признаю, - согласился король, опираясь на бочку с другой стороны, - некоторые из наших вассалов еще способны кое-чему выучиться. Или нужно сказать - твоих старых знакомых?
Советник чуть склонился с крайне почтительным видом.
- Я готов разделить с моим королем знакомство любой давности.
- И вину за свои пакости с любым его гостем?
Советник, не поднимая головы, слегка отодвинулся от бочки.
- На нее ты бы не стал орать из-за паршивого моста. Стоит сотни лет, стоит сотни лет... На хвост тритоний он дышит сотни лет.
- Беспорядки в городе - тоже твоя работа?
- Работа? – искренне изумился Румпельштильцхен, выпрямляясь. – Ты считаешь, над этим нужно работать? Нет, мой король, дебоширить твои горожане и сами рады-радехоньки. На это они горазды. Вот как несчастное страхотролльство обрушить – этого от них не дождешься, это наемников привлекать. А раскурочить мостовую на площади или бока друг другу намять – это всегда пожалуйста! Работа... Будто других дел у меня больше нет. Заняться мне нечем, верно?
- Утихни, господин королевский вредитель, - поморщился король и побарабанил пальцами по бочке. Полупустая бочка с готовностью отозвалась. – Ты мешаешь Малому совету определиться – сослать тебя на Болото прямо сейчас или прежде погнать лично разгребать этот бардак.
«Вредитель», утихнувший было по первому требованию, снова подал голос.
- Считаю своим долгом довести до сведения Малого совета, что ликвидирование последствий этой... неприятности уже организованно. Команда отдана, камни подвозят, каменщиков протрезвляют. Движение, если тебе это интересно, запустят куда раньше, чем меня отскребли бы от дворовых плит.
Король задумчиво оперся подбородком на руку. Советник скорчил недоуменную гримасу.
- Ты же не думал, что я оставлю это тебе? Когда я последний раз оставлял тебе что-то разгребать?
Король покачал головой. То ли в ответ, то ли своим мыслям.
- И ты еще посмел заявить, что тебе нет места в этом мире? – спросил он. - Неслыханная дерзость, глупость и совершенная ложь. Ты неотделим от этого мира, Румпельштильцхен. Ты часть его, хочешь того или нет.

Советник только вздохнул и посмотрел вокруг – медленно, скользя взглядом по каждому предмету и каждому изгибу стен, словно примеряя себя к обстановке.
- Я был его частью, мой король, - произнес он наконец, остановив глаза на сопящем младенце. - Теперь мне тесно в нём. Нельзя вечно держать заряд в руке, не посылая его в цель и не отбрасывая в сторону. Рано или поздно он сработает, и тогда кто знает, что станется с державшей его рукой...
- Ты не забываешься? – обманчиво мягко осведомился король.
- У меня отвратительная память, – неподдельно грустно улыбнулся советник, - из нее редко удается что-то выбросить. Это ты позабыл собственные слова, а ведь когда-то не раз повторял их. Пусть было это очень давно - не думаю, что время повлияло на их истинность. Ты не сможешь держать меня вечно. Однажды что-нибудь произойдет, и нам обоим это не понравится.
- Это что же, бунт? Неужели придется напоминать, что ты в моей власти?
- Как будто я могу об этом забыть... Говорю же - отвратительная память.
Джарет лениво оттолкнулся от бочки, неторопливо прошелся перед ней взад-вперед и опустился на один из уступов каменного амфитеатра.
- Прежде ты этим не тяготился.
Румпельштильцхен, оставшийся за его спиной, неопределенно пожал плечами.
- Всё меняется, мой король, всё меняется.
- И что же тянет тебя прочь? Что так манит и не дает покоя?
- Свобода, что еще.
- Свобода... Слишком абстрактное понятие для такого практичного существа. Ты второе лицо в Лабиринте. Сотни гоблинов в твоем подчинении и к твоим услугам. По большей части страшные болваны, конечно, но нельзя же иметь всё. Здесь и выше ты вершишь удивительные дела, доступные очень и очень немногим. Ты хранитель всех доверенных тебе секретов и половины тайн, к которым тебя никто не подпускал. Ты всегда был доволен тем, кто ты и где ты. Так куда ты так отчаянно стремишься теперь?
Румпельштильцхен, сделав несколько шагов, сел рядом.
- Просто подальше отсюда. Куда-нибудь, где я буду принадлежать только себе. Где я смогу развернуться без оглядки на тебя. Где я буду задавать условия по своему усмотрению и собирать нити, нужные мне. Куда-нибудь, где всё станет зависеть от меня. В место, которое станет моим. Так или иначе.
Король усмехнулся.
- Быть королем, Румпельштильцхен, не твой удел. Чересчур хорош в вопросах управления и безнадежен в плане истинной авантажности - даже самый завалящий народ не простит такого. К тому же, тебя слишком тяготит толпа. Корона – не по тебе, и ты это знаешь.
- Мне не нужна корона, мой король. Мне нужны короны. Короны вместе с головами, на которых они сидят, и с головами, которыми они правят. С мыслями, которыми все эти головы заняты. И с желаниями, которыми все эти мысли полны.
- Ах, да... желания... Я уж и забыл. Что ж, теперь понятно. С этим здесь и впрямь не густо.
- Это слишком щедрое описание полной пустоты. Толпы примитивных рефлексов на ножках, лапах и копытах. Плюнуть некуда, чтобы не попасть в сплошное «жрать», «спать», «драть»...
- Есть еще потребность наживы, - заметил король.
- У троллей особенно, - кивнул советник. – Этого мне хватило на месяц.
- Не может быть. Страсти урвать побольше у них столько, что должно было хватить на долгие годы.
- Будто ты сам не знаешь, насколько она банальна, однообразна и скучна. Ни малейшей фантазии. Совершенно нечего выудить.
- Мудрец и Шляпа?
- Он стал совсем плох - просветления в сознании наступают всё реже. А Шляпа в своих помыслах тот же тролль, только с подопечным на шее. Вернее, под собой.
- А на поверхности?
- Не то. Слишком много ограничений в действиях. Как и с тобой. Особенно с тобой. Ты видишь - мне нечего здесь делать.
- Если присмотреться получше, найдется уйма дел.
- Мне нечего здесь делать для себя, пещерный ты деспот! А для тебя я сделал всё и даже больше!
- Тише, - предостерегающе поднял король руку. - Разбудишь моё приобретение.
- Долго ты еще собираешься издеваться надо мной? – прошипел советник, склоняясь к нему.
- О чем ты?
- Отпустишь ты меня, в конце концов? Ты обещал!
- Поговорить, - охотно согласился король. - И мы поговорили, разве нет?

Глаза Румпельштильцхена не приспособлены метать молний даже в метафорическом смысле. Тем страшнее смотреть в них, когда внутренние молнии не могут найти себе выхода.
- Странно - поправил король перчатки. – Очень странно с твоей стороны не уделить должного внимания формулировке договоренности. Тем более, если для тебя это было так важно. Совсем на тебя непохоже.
Румпельштильцхен молчал, сверля повелителя взглядом, а потом произнес, размеренно роняя каждое слово, как тяжелую ношу:
- Я не заключал с тобой договора. Я тебе доверился.
- Ах вот оно что, - кивнул король, давая знать, что принял к сведению. – А я-то уж начал было думать, что увлечение метафизикой желаний не пошло тебе на пользу. В целом, я твой энтузиазм понимаю – природа желания хранит в себе безграничные возможности. Удивительная мощь, потрясающая магия, но магия довольно капризная и непредсказуемая. Старые добрые сделки как-то надежней, и для хорошего мастера этот ресурс неиссякаем. А ведь ты хороший мастер сделки, Румпельштильцхен. Что там... лучший. Хоть и чересчур увлекающийся порой. Ну вот, например, когда твои интересы оказываются под ударом...
Выражение глухой ярости наполовину сошло с лица Румпельштильцхена, снова уступая место настороженности.
- Я ждал, что ты попытаешься заключить с ней свою сделку, - добавил король, внимательно следя за ним.
Настороженность усилилась на химерий ус.
- Чтобы она отказалась от ребенка и повернула назад, - пояснил король.
- Повернула назад? – эхом отозвался советник.
- Ну разумеется. Она так продвинулась на своем пути... А ты так рассчитывал на мою победу... Что ты подобрал в качестве наживки?
- Я даже не приближался к ней.
- Но ведь собирался?
- Нет.
- Ну значит, думал об этом. Но знал, что я наблюдаю. А после – история с мостом. Ты оказался предоставлен сам себе почти на час. Уйма времени.
- Ты оставил меня здесь, и здесь я оставался, - ответил советник, не выказывая ни малейшего возмущения. - Спроси любого из полусотни болтавшихся под ногами болванов.
- Верно, этих стен ты не покидал. Ни один из семи сигналов не потревожен.
- Восьми, - хладнокровно поправил советник.
- А, и его обнаружил. Неплохо. Так как ты сделал это?
- Сделал что?
- Заключил свою коронную сделку, не выходя отсюда. Посредники здесь не годятся.
- Я не заключал сделки.
- Одной сцены на балконе за день более чем достаточно, как полагаешь?
- Может я и увлекся метафизикой, но оценивать реальные перспективы я еще не разучился, - ощерился Румпельштильцхен, теряя свое тщательно удерживаемое спокойствие. - Всё, чем я мог ее заинтересовать, дал ей ты, просто пустив сюда. Лабиринт для неё – предел желаний. Сказка, которой она жила. Ее мечта, ставшая явью. Ты не верил, что она может отступить. Думаешь, я верил в это? Да она всю жизнь ждала чего-то в этом роде - всю свою наивную, невинную юную жизнь. Дева в благородном испытании! Да целый табун прекрасных принцев на белых конях не выволок бы ее отсюда за уши! Дохлый номер заключать с ней сделку, после того, что ты ей показал! Не было никакой сделки!
- Значит не было, - легко согласился король, вставая.

Советник, переведя дыхание, исподлобья следил за его передвижениями.
- Знаешь, я всё время возвращаюсь к часам, - доверительно сообщил король, меряя шагами каменные плиты. – И каждый раз спотыкаюсь на том, что это невозможно. Решить, что ты стал невидимкой, наслал иллюзию на полусотню гоблинов, отвел глаза мне, кажется менее абсурдным, чем предположить такое хоть на миг.
- О чём ты?
- О совершеннейшей глупости. Но раз уж я не могу остановить себя и продолжаю к ней возвращаться... Что если закрыть глаза на невозможное? Забыть о нем, отмести в сторону, допустить всего на минуту обратное... Если никакого действия, повлекшего разрыв договора, не было вовсе?
- То есть... беспричинный сбой?
- Не совсем.
- И в чем причина?
- В том, что мы считаем следствием – в часах. Знаю! Но представь, что каким-то образом такое могло произойти. Теоретически. Кто-то остановил часы. Что тогда? Ну не молчи - или помоги, или скажи, что я свихнулся.
- Ты свихнулся, - тут же отозвался советник, но подчиняясь нетерпеливому жесту, кивнул. – Ладно - теоретически... Обратное воздействие регулятора на ход сделки?
- Вот именно.
- Всё равно что пытаться остановить ливень, опрокинув корыто с собравшейся в нём дождевой водой. Да, возможно.
- Реакция на вмешательство?
- Импульс. Толчок. Тролльски мощный толчок. Здесь все должно было содрогнуться.
- Не обязательно. Когда-то я устроил немалую тряску в соседнем круге , чтобы чуть раздвинуть пространство от Леса до Топей. Ожидал найти здесь чистое поле вместо пары жалких лачуг. Поле я нашел, но лачуги стояли в его центре нетронутыми. Отдача неожиданно прошла ниже нашего уровня.
- Ну если бы такое повторилось... выходит, никто б здесь ничего и не заметил.
- Кроме жителей поверхности.
- Вот-вот. Всех, чуждых жизненному пространству Лабиринта должно было смести обратно в тот же миг.
- Не всех. Тот, кто стал залогом сделки, с момента ее заключения и до полного исхода принадлежит обоим пространствам.
- Верно...
- И дороги между ними – только лишние путы в опасный момент.
- Значит они были бы отрезаны самим Лабиринтом. Теоретически.

Король остановился у дверей, застыв там как изваяние. Румпельштильцхен поднялся на ноги, отчетливо скрипнув кожей камзола в наступившей тишине. Король обернулся, и несколько секунд они просто смотрели друг на друга.
- Но только ты мог остановить часы, - сглотнул советник. – Ты же не делал этого?
Король склонил голову к плечу, разглядывая собеседника.
- Разумеется, нет. А ты?
- Я?
- Так больше некому. Есть только ты. Ставший сильным, самоуверенным и нахальным настолько, что мне следовало бы убить тебя просто на всякий случай. Убедивший себя, что в награду за этого ребенка я отпущу тебя отсюда на все тридцать две стороны. И видевший только то, что этот шанс утекает у тебя из рук. Ты так отчаянно желал уйти... А она была упорна, верна себе и уверенно приближалась к своей цели. И тогда ты пошел к своей. Мост летит в тартарары, я лечу к мосту. Ты никуда не летишь, тебе ни к чему искать с ней встречи. Ты просто берешь и заходишь с другой стороны – вот это так на тебя похоже. Нельзя остановить участника сделки? Что ж, остановим саму сделку. И ты пресекаешь ход часов. Дальше... ну а дальше мы с тобой уже знаем.
- Искренне тронут, - неискренне улыбнулся советник, складывая руки на груди. – Такая сказка, и вся обо мне.
- Тебе не понравилось? – участливо осведомился король, приближаясь.
- Я в восторге. Особенно от той части, где я остаюсь живым. Особенно после несчастного случая с Хаблом, который задел маятник самым кончиком шлема. Впрочем, шлем как раз выжил. А взрыв той дурной курицы, что вздумала взлететь слишком близко?
- Да, перьев летало немало... Однако вот ты, стоишь целый и невредимый.
- И почему же? – поинтересовался Румпельштильцхен с вызовом. - Я метал в циферблат твоими поданными до тех пор, пока сотый из них, воспламеняясь сам, не замкнул и весь защитный механизм к кобольдовой бабке? А потом нагнал полный зал народу и внушил им, что они были тут всё это время? Или же я каким-то непостижимым образом околдовал тебя, и ты сам их испортил, не подозревая о том? А может, ты вообще не закладывал туда никакой защиты, и тебе это только привиделось под моим воздействием?
- А может, ты просто использовал свое собственное желание, как платформу для маневра? – парировал король, с удовлетворением отмечая, как сократилась язвительная усмешка. – Ну что я говорю - это не могло быть просто. Это даже не могло быть сложно. Этого вообще не могло быть, но только ты совершил это. Ты остановил мои часы, Румпельштильцхен, и ты сделал это здесь!
Палец в черной перчатке едва коснулся лба советника, но тот пошатнулся. Лицо его цепенело с той же скоростью, с какой воодушевлялся король.
- Подумать только, не заговори ты сам о желаниях... Энергия желания и обратное действие. Только тебе могло прийти такое в голову – так наивно и хитро в одно и то же время. А сколько безрассудства и отчаяния... Твое желание было поистине велико. Но что ты сделал? Перенаправил вектор, замкнул контур, сыграл на перепаде? Молчишь? Я бы на всю цитадель кричал, устрой я такое. Как ты посмел затеять эту жалкую заваруху с мостом? Я должен был быть здесь, я должен был это видеть! Представляю себе - господин заместитель главы Большого королевского совета стоит посреди зала, окруженный мельтешащими идиотами и смотрит на часы, отсчитывая вместе с ними оставшиеся минуты. Никто ничего не подозревает, но прямо в это время какая-нибудь маленькая шестеренка сама собой сходит со своей оси. Ничего бы я не увидел! Даже я, куда там этим болванам! Ну? Скажи, что я неправ. Скажи, что я ошибся. Скажи, что это просто сбой. Причудливое стечение обстоятельств. Цепь роковых случайностей. Скажи же что-нибудь, у тебя всегда есть сотня отговорок в запасе!

Советнику показалось, что за ставшим вдруг резким тоном он слышал надежду в голосе. Но не произнес ни слова в ответ под испытующим взглядом.
- Молчишь, - отступил от него король. - Конечно, молчишь. Ведь это правда. Я знаю, что это правда, и всё-таки не могу поверить. Мне не хватает какого-нибудь душераздирающего эффекта, чтобы поверить в это, спригган тебя разбери! Где раскаты грома и зигзаги молний посреди чистого неба? Где град из осколков снов? Где лавины, погребающие всё вокруг под песком времени? Мой гоблин сотрясает и попирает основы, делает невозможное всего-навсего невероятным, и что? Отрезало дороги – эка невидаль! Нас всех тут могло разрезать пополам, и того было бы мало. Вся поверхность могла свернуться, а сам Лабиринт - вознестись ввысь мириадами частиц. Ну хоть бы импульс как-то ощутился! Мне было бы немного легче убедиться в реальности происходящего.
- Мой король...
- Утихни! Твой король переживает один из великих моментов своей жизни. Но до чего ж обыденно порой свершаются чудеса - до обидного доходит! Кстати, ты только что получил официальный статус государственного преступника.
- Я...
- Не благодари, ты его честно заработал. Злостное неповиновение, уничтожение исторического объекта, покушение на безопасность всех и вся и порча личного королевского имущества.
Громкий плюх заставил обоих повернуть головы в сторону ямы – ребенок, разбуженный криками и обделенный вниманием, тактично попытался занять себя сам и только что утопил в еще нерассеявшейся луже злосчастную ногу Уорфла. Заметив, что его достижение не осталось неоцененным, он широко и счастливо улыбнулся.
- Всё-таки разбудили, - тихо заметил государственный преступник.
- Это я не стану вменять тебе в вину. Но срочно придумай что-нибудь, чтобы я сократил твою ссылку лет хотя бы на десять.
Советник, обычно спорый на отговорки, продолжал молча смотреть на ребенка.
- Пойдет, - решил король. – Пять лет за него и пять за ненанесение лишнего ущерба. Вынужден признать - Лабиринту лучше стоится без лавин и молний. Пожалуй, снимем еще пару лет за ювелирность процесса. Ведь малейший просчет и...
Король вдруг замолчал. Румпельштильцхен прикрыл глаза.
- Просчет... – медленно повторил король, глядя мимо него, - какой просчет? Просчеты бывают там, где есть что считать, а что было у тебя? Никаких исходных, ни малейшей базы, ни единого твердого факта... Тебе не на чем было основываться, кроме догадок. Что ты вообще мог определить? Да ничего.
Румпельштильцхен стоял, не шелохнувшись. Король провел рукой по горлу, словно завязки плаща впились ему в кожу. Только плаща на нем не было.
- Ну и как ты понял, какой силы будет отдача? С чего взял, что дороги, сворачиваясь, не нанесут вреда? Откуда ты знал, чем кончится этот разрыв с поверхностью?
Ответов не последовало, их немедленного требования - тоже.
Один молчал, словно дожидаясь иного вопроса, другой не торопился прервать повисшую паузу, словно не вполне доверял себе в этот момент.
- Румпельштильцхен, - наконец позвал король негромко.
- Слушаю, - отозвался советник едва слышно.
- Откуда ты знал, что не убьешь ее?

Румпельштильцхена нередко удивляло вольное обращение жителей поверхности с выражением своих мыслей. Однако, некоторые стороны этого явления ему были даже симпатичны. Особенно возможности молчаливого разговора. Но здесь царили свои законы. И для слов тоже.

Советник поднял взгляд на своего повелителя.
- Я не мог этого знать, - признал он то, что в признании уже не нуждалось.

Джарета нередко забавляло своеобразное отношение жителей поверхности к обязательствам. Однако некоторым моментам этого феномена он даже завидовал иногда. В том числе умению ослепнуть в нужный момент. Но здесь царили свои законы. И для короля тоже.

Повелитель молча взирал на своего советника, пока тот вновь не отвел взгляда.
- Я говорил - что-то произойдет, и нам не понравится...
Взор короля всё сильнее напоминал взор хищной птицы.
- Я не провидец, - прозвучало среди душного безмолвия излюбленное и не раз помогавшее присловье. Но усмешка вышла горькой. – Я поздно понял, что она для тебя такое. Но винить в этом меня ты не можешь. Почему ты не сказал?
- Всё, что я имею тебе сказать, - с лязгом отчеканил король, - твоя отставка принята.
Советник вскинул голову, но от него уже отвернулись.

- Стража! – разнеслось по залу и почти ощутимо толкнулось в двери.
Двери тут же заскрипели, пропуская двух гороподобных солдат, пришедших на смену обращенным товарищам. Они глухо протопали по камням мохнатыми лапами и остановились на почтительном расстоянии, дружно избегая прямого взгляда на далекого от благодушия повелителя. Один судорожно поправил на себе пояс с висящей на нем булавой, другой нервно вильнул ободранным хвостом.
- Заберите, - велел король, махнув рукой.
Румпельштильцхен, не двинувшись с места, наблюдал, как неловко подступаются стражники к давно притихнувшему ребенку, вдвоем поднимают его на руки и так и пятятся к выходу, бережно держа хрупкое создание в своих лапищах.
- Не вздумайте накормить крысами, олухи! - бросил им Джарет вдогонку.
Румпельштильцхен вдруг усмехнулся чему-то.
- Тебе весело? - осведомился король, поворачиваясь к нему. – Удивительно. Потому что мне – ни капли. Не хочешь поделиться своим весельем?
- Хочу поблагодарить, - отозвался опальный советник.
- За что?
- За это уединение, - указал он на пустое пространство. – Ты же знаешь - не выношу толп. Тем более, в таких делах.
Король не ответил.
- И терпеть не могу, когда ты тянешь буггана за хвост, - сообщил Румпельштильцхен, не снеся еще одной тяжелой паузы.
В глазах короля проступило что-то, одновременно близкое к злости и сожалению.
- Ты понимаешь, что наделал?
Румпельштильцхен, противостоя желанию сжаться, расправил плечи.
- Полагаю, я добыл неплохую замену себе, мой король. Почти как и собирался. Почти.
Момента, когда в руке короля появились три хрустальных шарика, он не заметил.
Чистая магия немыслимой силы. Удивительная, невероятная, способная изменять и созидать. И разрушать, само собой.
Золотистые чешуйки на темных скулах поблекли, но тонкие губы растянулись в кривой улыбке.
- Возможность ссылки на Болото не будет рассматриваться Малым королевским советом, верно?
Затянутые в черную кожу пальцы шевельнулись, шарики завращались в руке, рассыпая отсветы вокруг. Орудие и оружие - всё зависит только от намерений.
- Ты ведь желал покинуть Лабиринт. Желал с такой силой, что сумел повернуть ее против всех законов. Ты оказался куда большим мастером, чем я предполагал. Ты - великий мастер желаний, Румпельштильцхен.
- Благодарю, мой король.
Блики продолжали танцевать на хрустальных сферах, тонкие пальцы - мерно перебирать их.
- Руку.
Землистая рука, обращенная ладонью вверх, подрагивала. И никто не делал вид, что не замечает этого.
- Лови.
Один шарик вырвался из танцующего круга и стремительно полетел вперед. Румпельштильцхен поймал его и сжал пальцы посильнее, впиваясь когтями в ставшую податливой сферу. И закрыл глаза, оказывая последнюю услугу своему королю.

Когда он решился открыть их, в голове сильно шумело от напряжения. Но он абсолютно ясно видел Джарета, короля гоблинов, который стоял на прежнем месте и пристально разглядывал его.
- Что? - шепотом спросил Румпельштильцхен и поднес ладонь к лицу. Но не нашел на ней и следа от магического сгустка.
- Что? - спросил он снова, поднимая глаза на короля.
- У меня нет власти над тобой, - спокойно ответил тот, повернулся и пошел прочь.
Румпельштильцхен остался стоять, где стоял, оглушенный и растерянный. Достигшие его слуха слова звенели в голове каждым своим звуком, но никак не могли облечься в твердую и ясную форму. Они скрывались за недоверием, вязли в десятках вопросов, тонули в сотнях предположений. Не зная, сколько он так простоял, бывший советник неуверенно сделал шаг вперед, словно опасаясь, что от малейшего движения его ноги рассыплются в прах. Потом еще один. Ничего не происходило. И тогда он сорвался с места и вылетел наружу, едва проскочив между двух птицеобразных солдат, опасливо сунувших длинные клювы в распахнутые двери.

Джарета он настиг только в лестничном клубке, успев обыскать не меньше трети цитадели.
- Ты всё еще здесь? – удивился тот, и не подумав остановиться или замедлить шага. – Как странно. Нам казалось, тебе не терпится нас покинуть.
- А разве я могу это сделать?
- Как покладиста вдруг стала твоя отвратительная память. И четверти часа не минуло, как я отпустил тебя.
- Что ты сказал?
- Что ты можешь идти, куда пожелаешь. И когда пожелаешь, если уж на то пошло.
Румпельштильцхен вырвался вперед и заслонил собой дорогу.
- Что ты сказал там?! Почему ты надо мной не властен? Как давно? Сколько времени ты морочишь мне голову? Дни? Месяцы? Годы?!
На сей раз удивление короля внушало куда больше доверия. Некоторое время он молча глядел на своего бывшего советника, а потом подхватил его под руку, протащил вниз по лестничному пролету и втолкнул в ближайшую нишу, заставив опуститься на подоконник под ложным окном.
- Вот уж не думал, что напугаю тебя так сильно.
- Напугаешь?
- До полусмерти, похоже. Ты в самом деле не узнал Слов?
- Слов? Каких еще сло...
Румпельштильцхен осекся, понимая, в какую лужу только что сел с громким хлюпом.
Обратное заклятие власти, известное каждому жителю Лабиринта, но доступное только его хозяину, как и все по-настоящему древние заклинания было облечено в крайне простую словесную форму.
Он закрыл лицо руками.
- Гонги полосатые...
- Наконец, - хмыкнул король, глядя как зазолотились скулы под темными пальцами. - Чуть на меня не нагнал страху.
- Ничего не говори, - глухо попросил Румпельштильцхен.
- Ну-ну, будет, - похлопал его по плечу Джарет и сел рядом. – Успокойся. Похоже, ты всё-таки чересчур закопался в свои волюнто-векторные трансформации. Если хочешь подчинять миры – отлично, козырь немалый. Но не стоит упускать из виду и других возможностей - тем же словом можно опутать ничуть не хуже. И вообще, мой тебе совет: никогда не пренебрегай простыми средствами.
- Ты тоже, - буркнул Румпельштильцхен, опуская руки
- Что?
- Как ты собираешься вернуться к ней?
- Я... Так, ты вообще о чем?
- Ты прекрасно знаешь. Сара. Бегала тут последние несколько часов. Длинные черные волосы. Непривычно милое для наших широт личико. Шестнадцать лет гонору.
- Если ты сию же минуту не замолчишь...
- Да, расскажи мне про границы полномочий Большого королевского совета – самое время. Помнится, будто бы Мусорная ведьма строила иллюзию ее комнаты. Слепок образа...
- И что я только буду без тебя делать? – иронично покачал головой король и показал пустую ладонь. Быстрое движение, легкий взмах, и над ладонью повис шарик, в котором как в детской игрушке отразилась комната с выпуклыми стенами. - Вот он. Полезная вещь – сувениры. Правда, пути всё равно нет, спасибо тебе большое. Но, всё-таки, кое-что и с этим можно...
- Можно. А хочешь способ проще?
Король с живостью обратил всё внимание к хитро заухмылявшейся роже.
- Блаженный болотный лис. Сентиментальный рогач-верзила. Брюзгливый браконьер-привратник.
- Дидимус, Людо и Хогго?
- Хоггл, когда ж ты запомнишь, его зовут Хоггл.
- Плевать мне, как его зовут, что там с ними?
- Верные рыцари твоей дамы были с ней в момент импульса.
- Хочешь сказать...
- Здесь их нет, дважды проверил. Стало быть, их протащило за ней. Прямиком туда. Вот они, последствия верности.
Король ликующе расхохотался, запрокидывая голову.
- Целых три вассала!
- Уж всяко получше ведьминого слепка, верно?
Джарет, способный различать тональности этой ехидной усмешечки десятками, свернул образ во все еще левитирующем шарике и метнул оболочку в стену напротив. Остатки магии брызнули по камню и впитались в него, как вода в песок.
- Верно.
Румпельштильцхен, не сдержавший еле слышного вздоха облегчения, поспешил шумно вскочить на ноги.
- Так чего ты ждешь? – поинтересовался он, воздевая руки в шутовском жесте. - Расправляй крылья и лети!
Джарет выжидающе приподнял бровь.
- Мой король, - добавил Румпельштильцхен, почтительно склоняя голову.
Джарет улыбнулся.
- Уже нет.
- Уже нет, - с готовностью согласился бывший советник, выпрямляясь и невежливо отворачиваясь от бывшего повелителя.
Быстро осмотрев стену напротив, он выставил перед собой руку и осторожно повел пальцами. Джарет с интересом склонил голову вбок.
- Что ты делаешь?
Стена задрожала.
- Ухожу, пока тебе еще что-нибудь не взбрело в голову.
- Что, здесь?
- Ну раз уж ты был так любезно расточителен...
Стена пошла паутиной трещин.
- Неплохо.
- Так и знал - всего лишь менторски придирчив. Будешь смотреть?
Король поднялся с выступа.
- Если позволишь...
Встав рядом, он возложил свою руку поверх кисти со вздувшимися от напряжения венами. Стена затряслась и вскоре, ухнув, поддалась. Четкий прямоугольник в средний гоблинский рост въехал внутрь, открывая проход.

- Плевое дело, - быстро смахнул пот со лба один.
- Конечно, - украдкой встряхнул изрядно занемевшей кистью другой.
- Ну? – нетерпеливо заглянул в проем Румпельштильцхен. - Последние наставления, мудрые советы, трогательные напутствия?
Джарет скрестил руки на груди и оперся спиной о потревоженные камни.
- Прощальные просьбы, нежные объятья, слезы расставания?
Румпельштильцхен, чуть не стукнувшись головой, выглянул обратно.
- Ну раз ты настаиваешь, есть одна нежная просьба. Будешь выбирать несмышленышу имя - сделай это сам, не устраивай вытягивания бумажки из шлема. Счастливо!
- Постой, - хищно улыбнулся Джарет, - у меня назрел трогательный вопрос. Мы еще встретимся?
Уже было влезший в проем Румпельштильцхен чуть не стукнулся головой вторично.
- Что-что?
- Я спрашиваю, мы еще встретимся?
- Откуда мне знать, - пожал плечами Румпельштильцхен. – Я не...
И вдруг замер, словно застигнутый приступом головной боли.
- Что это?
- Ага, началось, – улыбнулся Джарет еще шире. - Мой подарок на прощание.
- Подарок?
- Ну ладно, небольшая месть. В любом случае, пригодится.
- Этим ты швырнул в меня? – широко распахнул глаза Румпельштильцхен. - Что это, кнакер тебя побери? Что ты сделал?
- Так, пустяки, всего лишь чудо. Каково в действии? Видишь образы? Слышишь голоса? Запахи, может быть? Как картинка, четкая?
- Я... я провидец?
- Здорово, правда?
- Тебе по силам такое?!
- Вряд ли я пущу это на поток. Гордись - штучная работа.
- Отвратительная, должен заметить! Знал бы ты, какая от этого каша в голове...
- Теперь понял, что я по твоей милости буду чувствовать ближайшую пару лет?
- Пару лет? Меня ты наградил этим на всю жизнь!
- А, не благодари, - небрежно махнул рукой король. - Ну так что с прогнозом - встретимся?
- Понятия не имею, - мстительно отозвался Румпельштильцхен, потирая виски. – Прогноз неясен.
- Вероятно, нужно время для адаптации. Привыкнешь когда-нибудь.
- Вот утешил-то.
- Это только навсегда, - как-то странно, нараспев произнес Джарет.
Румпельштильцхен коротко рассмеялся чему-то и откликнулся, как на пароль:
- Не так уж и долго.
Оба умолкли на время. Потом Румпельштильцхен шевельнул губами, будто собираясь что-то сказать или спросить, но только негромко кашлянул. Джарет качнул головой и отлепился от стены.
- Ладно, слушай: иди ровно, не спеши слишком и не делай больших пауз. Пару-тройку кругов будет тихо, потом жди колебаний, чем дальше – тем сильнее. Не каждый день отсюда пытаются уйти. До девятого круга я еще могу тебя услышать, потом – всё. И берегись каверн, не все из них пусты.
- Справлюсь.
- Конечно. Ну, ступай. И знаешь... не заводи советников. Ну разве что твой мир слишком уж разрастется.
- Я скромен в своих потребностях, - хихикнул бывший советник и легко юркнул в проем.
- Конечно, - фыркнул Джарет и сделал несколько шагов к лестнице, убегающей не вверх и не вниз, а вбок.
Камни за его спиной начали медленно сползаться.
- Никто не станет тебя винить, - промурлыкал он себе под нос на неясный мотивчик и слегка нахмурился, – за то, что ты уйдешь... Никто не станет тебя...
Вдруг стремительно развернувшись, он шагнул к проему, и крикнул в темноту:
- Эй! А гусеницы из дневного караула?
- Если не отойдут сами – скорми кому-нибудь! – весело донеслось откуда-то издали сквозь шорох и скрип срастающейся стены.
- Тебе бы с удовольствием скормил, - проворчал Джарет, отступил от затягивающегося проема, странно сгорбился и взмахнул руками.
С места, где только что стоял король гоблинов, вверх взмыла хищная птица с сердцевидным ликом. Несколько взмахов пестро-рыжих крыльев, и тварь, завихряя вокруг себя пространство и время, ушла сквозь свод. Стена, кряхтя и шурша, продолжала сходиться.

У дверей тронного зала два птицеобразных стражника резались в подшвырного дурака. Двумя этажами ниже, опираясь на алебарду, скакал коротышка Уорфл в поисках своей ноги. В караульной на длинной деревянной скамье мыкались две лохматые фиолетовые гусеницы, а сидящий рядом рогатый губошлеп дразнил их капустным листом.
Один мохнолапый гоблин-гора развлекал пока еще человеческого детеныша, привязав себе к хвосту сухую маковую коробочку. Его товарищ на лугу за последним укреплением плясал вокруг монструозной крылатой коровы, стыдливо прикрываясь жестяным ведром, когда та угрожающе опускала рога.
По другую сторону цитадели утихал после бурного дня город: его жители, намахавшись на сегодня кулаками, довольные расползались по домам. На краю Топей сидело чье-то безголовое тело и время от времени бесшумно вздыхало. Пятнистые оранжевые лягушки с удовольствием использовали его длинные ноги, как горку, с радостным кваканьем запрыгивая на узловатые колени. От живописных развалин Кривого моста, воровато оглядываясь, удалялась парочка предприимчивых троллей, таща за собой телегу, груженную формовыми камнями.
А у входа в лабиринт, давший основу и имя этому миру, сидел Синий Червяк и беззаботно болтал с пролетавшей мимо острозубой феей.
- ...и я нашел ее довольно милой юной особой. Ну конечно, она вернется, вот уж не сомневайтесь. Я ведь пригласил ее на чай!